т.XIX – Лада Миллер «Оглянись и посмотри...»

Лилианна:
Здравствуйте, Лада. Мне приятно, что публикации «Verbatim» в 2011 году начинаются с подборки Ваших стихотворений, хочется побеседовать о многом, в том числе, и о том, что мы не прочитываем, читая Вас.

С чего начинается Ваш новый год, Ваш новый творческий год, есть ли какие-нибудь мечты и желания, памятуя о минувших праздниках?

Лада:
Здравствуйте, Лилианна. Спасибо за приглашение. В Вашей Гостиной я встречала очень интересные подборки достойных авторов — тем приятнее и почётнее сотрудничество с Вами.
С чего начинается мой новый творческий год... Видимо, с переосмысливания достижений старого. С простой мысли о том, что никакие награды, звания и публикации не могут сделать стихи лучше, чем они есть на самом деле, а вот живая мысль, свежее слово и искреннее чувство — пожалуй, именно этого постоянного стремления к совершенству мне хочется пожелать и самой себе, и всем моим любимым авторам.

Лилианна:
Хорошее пожелание, Лада. Для того, чтобы писать, Вам нужно отстраняться? Как у Вас получается совмещать миры — творческий и повседневный?

Лада:
Мир творческий произрастает из повседневного. И перерастает его.
Отстраниться полностью не удаётся никогда. Творчество для меня — это процесс сбрасывания панциря. Ты вдруг становишься сам собой, оказываешься гол и беззащитен. Это состояние может наступать внезапно, а может предчувствоваться и длиться несколько дней. Отчего, почему? — Ветка ли стукнула в окно, закатное солнце ли преломилось в витрине, да что угодно... Если повезет, и под рукой окажется бумага, карандаш и пять минут тишины — можно успеть записать то самое, что жаждет света и ищет выхода.
Если же нет — всё пройдёт. Панцирь станет крепче прежнего, но несказанное будет мучить. Поэтому так ждёшь: когда же они придут — эти пять минут, и, переживая их вновь и вновь, повторяешь бессмертное — «В моей душе лежит сокровище...»

Лилианна:
Мне понравилось и про панцирь, и про беззащитность, и про пять минут...
Лада, спасибо, а если бы необходимой тишины для творчества стало бы вдруг — 5 часов, 5 недель и т.д. вплоть до абсолютной предоставленности самой себе и стихам, что бы, в итоге, они приобрели или же — что потеряли?

Лада:
О, это была бы катастрофа.
Я бы уже не стремилась запечатлеть откровение, а постоянно и повсюду искала бы его.
А откровение (увы или слава Богу) — та неожиданность, которая и делает нашу жизнь интересной.
Пропадёт неожиданность — останется вечное ожидание.
Начнутся поиски строчек, рифм, настроений, стихи получатся вымученные, неродные. И в конце концов уйдут...

Лилианна:
Получается, что природе Ваших стихов всякого рода трудности даже необходимы?

Лада:
Насчёт трудностей...Знаете, Ли, я ведь мастер по созданию трудностей и специалист по воздвижению препятствий. И, наверное, мне действительно это необходимо, а, значит, и появлению стихов — тоже.

Лилианна:
Лада, представьте, что поэзии в слове, как таковой, не существовало, когда Вы почувствовали, что творческое начало необходимо реализовывать, чем бы стали Ваши стихи?

Лада:
Если бы не было стихов — тогда это была бы режиссура — вне всякого сомнения. Театр, кино. Моя большая и неразделённая любовь. Зато мы ставим домашние спектакли на Новый Год.

Лилианна:
Тогда ещё вот такой полуабстрактный момент: Вы сами как считаете, приглашая к прочтению Ваших стихов, приглашаете вглубь своей души, ощущений, переживаний или же заставляете читателя оглядеться вокруг и увидеть что-то привычное Вашими глазами?

Лада:
Скорее второе... И вот, когда читатель посмотрит вокруг себя моими глазами — тут-то и поймёт, что творится у меня внутри, но это в случае, если стихотворение настоящее, живое.

Лилианна:
Читатель в Вашем творчестве, он в первую очередь кто для Вас, для стихов?

Лада:
Читатель для меня — это друг, которому я безоговорочно доверяю.
Доверяю не только его поэтическому вкусу, не только его образованности и начитанности, но и самому малому движению души — движению навстречу или прочь от моих стихов.
Доверие это — полное и необсуждаемое.
Читатель — это маяк, к свету и к сердцу которого стремится всё моё существо. И он, каждый раз спасает меня, требует взамен совсем немного — быть всегда с ним правдивым. А правда моя — это и есть мои стихи.

Лилианна:
Лада, спасибо. А что для Вас Интернет? Для Вас, для творчества и вообще?

Лада:
Интернет для меня — возможность общения с читателем, прежде всего. Мой читатель знает, где меня найти и добр ко мне. Я люблю моего читателя и стараюсь не подвести. Хотелось бы сделать собственный сайт и выкладывать туда все новинки — без регистрации, без откликов — свободное посещение и обоюдный интерес — интерес к поэзии и к попыткам перевести её с небесного языка на человеческий. Может, и сделаю, со временем.

Лилианна:
Как Вы считаете, Интернет помогает современной поэзии, как таковой, или же — вредит?

Лада:
Безусловно, помогает. Мне вообще трудно себе представить, что кто-нибудь или что-нибудь может повредить поэзии. Она есть и будет, весь вопрос — насколько хорошо мы её слышим. Современная поэзия — богатейший клад, разнообразный и практически не охваченный настоящей умной критикой — он рассыпан по электронным страницам, и какое счастье, что у нас есть свободный и неограниченный доступ к нему.
Мне трудно представить, что я систематически покупаю новые книги своих любимых поэтов — у меня, попросту, нет на это времени, а в компьютер заглянуть на сон грядущий — святое дело.

Лилианна:
Спасибо за Ваше мнение, Лада, а теперь отвечайте мне, пожалуйста, прилагательными.

Если мужчина, то — сильный.
Если работа, то — тяжёлая.
Если поэзия, то — настоящая.
Если весна, то — затяжная.
Если небо, то — бездонное.
Если счастье, то — короткое.

Лилианна:
Что Вас в этой жизни способно порадовать как человека, как женщину, как поэта?

Лада:
Что меня радует как человека и женщину — это периодически возникающее чувство мира и покоя, когда забываешь про войны и про ужасы мирного времени. Когда веришь, что общество относится бережно к человеку. Когда чувствуешь, что тебя любят.
Как поэта — возможность общаться с читателем через интернет. Слышать и чувствовать его. Не обманывать его надежд.

Лилианна:
Душевный комфорт, уют, где и как достигаете таких ощущений?

Лада:
Душевный комфорт, уют — дома, со своей семьей. Чтобы все были рядом. Тихая музыка. Сад в полном цвету.
Птицы. Разговоры.

Лилианна:
Лада, а сами что ищете в стихах, когда читаете?

Лада:
В стихах я ищу искренность. Удивление обыденностью. Любовь.

Лилианна:
И мне, и, я уверена, Вашим читателям хочется знать где Вы росли, где взрослели, какие места Вам памятны и дороги?

Лада:
Мне никогда не сиделось на месте.
Трудно понять точно, когда и почему наступает этот час «х» — вдруг неудержимо тянет к переменам.
Начинается всё заранее, исподволь, главное — не спугнуть едва зародившуюся мечту и дать ей время набрать силу и приобрести ясность.
Однажды ты понимаешь, что пора собирать чемоданы, и уже точно знаешь куда ехать, в какое место, где тебя ещё никто не знает и не ждёт.

В детстве я жила на крайнем Севере, а каждое лето мы уезжали в Крым. Помню, что всегда с б'ольшим интересом приглядывалась к «неговорящему» миру вокруг меня, чем к людям. Природа не окружала меня молчаливой стеной, казалось, она была повсюду и внутри меня — тоже, она шептала, пела, звенела и переливалась, как изумрудная вода в хрустальном сосуде. Это волшебство живет во мне до сих пор.

Север — это особенный мир, особенное состояние души. Его трудно любить, но зато, полюбив один раз, забыть невозможно.
Но мечта была жить у моря.
Отчасти поэтому в юности уехала в Израиль. Прожив на юге больше десяти лет (прекрасное, незабываемое время — молодость, расцвет, успех), собрались и уехали в Монреаль.
И вот, после восьми лет жизни здесь, мой любимый летний отдых — не карибы и не багамы, как у большинства жителей американского континента, а тихая, долгая неделя в маленьком домике на берегу глубокого озера с отражающимися горами в холодной воде. И живые говорящие деревья вокруг.

Лилианна:
Спасибо за прекрасный рассказ, Лада, за беседу в целом, за стихи, за откровенность Вашу. Если есть такое желание, то обратитесь к читателям «Verbatim», к своим читателям, к друзьям.

Лада:
Я желаю всем вам, друзья мои, творческого волнения и неуспокоенности. Ведь только стремясь к прекрасному, можно увидеть хотя бы след его.

P.S.

Лилианна:
Очередной том пополнил полку моей Гостиной;
порадовал ли он вас, дорогие Читатели, огорчил ли своим появлением недоброжелателей моих — в любом случае стал поводом для разговоров, мнений, неким результатом, единицей интереса,
и новая встреча — совсем скоро.
Будьте благополучны. Спасибо за внимание.